И только он уехал, как раздался новый звонок.
— Здравствуйте, Карина. — Это был Ковальчук.
— Здравствуйте.
— Я думаю, что вам болеть одной очень скучно и решил позвонить. Хотите я поболтаю, а вы послушаете?
— За это я буду вам слишком много должна. Так не пойдет.
— Я возьму прогулкой по городу. Вы же фотограф, кто может показать лучшие места, как не фотограф?
— Денис, я не фотограф, — улыбнулась я. — Это хобби.
— Вы фотографируете, значит вы фотограф. Все, будем считать, что вы мне пообещали. А теперь молчите и слушайте.
Спустя тридцать минут моя потребность в общении была восполнена и переполнена. И я было думала, что до конца дня хватит, но заскучала и даже обрадовалась, когда вечером приехал Алекс.
— Как дела? — спросил он.
— Думала, ты не приедешь, — призналась я.
— В смысле?
— В смысле я заразная и все такое.
— Глупости, — улыбнулся он. — Хотя целовать поостерегусь. Тебе лучше?
— Пока нет. Алекс, чего ты хочешь от Ковальчука?
— Не бери в голову, ты болеешь.
— Это он меня увез вчера из казино. А сегодня звонил, так что, если выражаться гадкими, но точными терминами, с крючка не сорвался.
Алекс нахмурился.
— Слушай, он занимается переправкой наркотиков.
— Я в курсе.
— Но я не знаю, кто его поставщик. И хочу, чтобы ты это выяснила.
— Это важно для тебя?
— Да.
Это было глупо, как торг с судьбой, но я поверила, что если я это сделаю, то, возможно все вернется на круги своя, хотя бы станет как прежде.
— Тогда я сделаю это.
Денис Ковальчук звонил мне каждый день, а я не понимала зачем. Однажды даже спросила в курсе ли он, что подставляется, но он мои слова проигнорировал. Он не был похож на Алекса. Он не тратил массу сил на внешность, не ставил статусы и мнение выше всего остального, не был азартен, он был блондин и неуклюж, а еще он не курил… И в один прекрасный день мне в голову вдруг закралась шальная мысль, что с таким человеком я строить будущее еще не пыталась.
То был мой первый светский вечер после болезни. И, надо сказать, я пропустила много. А может, не пропустила, а допустила. Потому что хотя устраивал его Алекс, с ним была Вероника. В черном бархате и россыпи бриллиантов. А рука Алекса раз за разом словно бы невзначай поднималась до выреза платья на спине этой стервы. Его глаза горели, и он часто что-то шептал ей в ухо, отчего та начинала демонстративно смущаться. Они вели себя как… пара. Это была ночь, подобная маскарадной. Только на этот раз я была Даной. И это было по-настоящему больно… Я словно не заболела, а умерла. И стала привидением, которое никто не видит. Я стала никем.
И когда меня нашел в толпе Дима, я буквально бросилась в его объятия.
— Как поживает Ковальчук?
— А, знаешь, мне он нравится. Он классный.
— В каком плане нравится? — На его лица застыло такое выражение, что я рассмеялась. Но в этот момент как раз закончилась музыка, и мой смех разнесся по всему залу. На меня многие обернулись, словно я сделала что-то неприличное. Ну и пусть. Я просто схватила друга за руку и потащила на улицу.
Лил теплый майский дождь, неподалеку цвела сирень.
— Карина, послушай, он правда тебе нравится?
— В смысле? — насторожилась я. Не то, чтобы я об этом не думала, но ведь…
— В смысле драпай отсюда к черту!
— В смысле с вечера?
— В смысле от гребаного Алекса Елисеева!
Я обхватила себя руками.
— Что ты хочешь сказать?
— Тебе нужно подумать и очень быстро о том, не хочешь ли ты свалить отсюда, учитывая, что таких шансов у тебя будет немного. Я не говорил тебе, чтобы не расстраивать, но это… — Дима указал на дверь. — Это переходит все границы. Я вижу, как ты задыхаешься. Прости Господи, но кем бы ни был этот парень, если он к тебе хорошо относится… если у тебя есть с ним шанс… Я понимаю, что он наркотиками торгует, и это шило на мыло, но ты тонешь. Ты знаешь что такое Ковальчук? — я посмотрела в обеспокоенные глаза друга. — Это пробный запуск. Вероника не просто так крутится поблизости. Она тоже что-то ищет. Нет оружия против мужчин эффективнее, чем красивая женщина. И Ковальчук знает, кто ты такая.
— Нет, я не стану ни с кем спать ради прикрытия!
— Однажды до этого всегда доходит, Карина. Пройдет год или годы… но это всегда случается впервые. А назад пути нет.
— Значит Алекс совсем зарвался…
Мы закурили.
— Пока он не видит, пока он ослеплен этой силиконовой куклой, беги отсюда. Из города. Найди долбаный адрес поставщика, слей Елисееву и драпай так быстро, как получится, пока он не понял, что происходит. Потому что я не знаю, будет ли у тебя такой шанс снова.
— Я не могу, нет, у меня здесь мама. И мы даже не помирились, я… нет.
— Скажи Ковальчуку, что твоя мать в опасности, он ее вытащит. Он не тюфяк, тюфяки наркотиками не торгуют. Ну или не так успешно. Я бы хотел, чтобы у тебя было иное будущее, правда, но…
— Дима, я даже не думала об этом. Такие решения в один день не принимаются!
— Тогда думай, но быстро. И не вздумай ничего делать, даже наличку не снимай. Потому что это будет подозрительно. Если решишься, ты скажешь об этом мне.
То, что Дима сказал про пробный запуск, было отвратительно. И я по-настоящему испугалась.
С момента разговора с Димой прошло несколько дней. Мы с Алексом созванивались, но не виделись. Я боялась, что не смогу глядя ему в глаза врать и вести себя адекватно. Внутри все болело от его предательства, но я все равно не была уверена, что стоит ему открыть рот, и я попадусь, пропаду. А вот с Денисом я встречалась каждый день. Присматривалась.
Найти худшего провожатого по Петербургу Денис бы не смог. Закончилось тем, что экскурсию устраивал мне он. А я просто фотографировала.
Мы стояли на набережной и смотрели изображения на дисплее моего фотоаппарата. Я даже не заметила, когда он замолчал. Стояла и перелистывала снимки, пока Денис вдруг не накрыл мою руку своей.
— Переезжай ко мне в Прагу. — Сказал он вдруг. И я чуть не уронила фотоаппарат. Я ничего ему не говорила, и Дима тоже, но… это что, подарок судьбы?
— Это… очень серьезный шаг… — пробормотала я. — Денис, ты совсем меня не знаешь, и ты не знаешь сколько проблем…
— Мое предложение тоже серьезное, — сказал он вдруг и вытащил из кармана коробочку. — Я мог бы встать на колени, но…
— Нет, не надо!
Я взяла ее и открыла. Там было кольцо с вульгарно огромным сапфиром. Стукнешь-убьешь. Я чуть не рассмеялась своим мыслям. Он помнил, в чем я была в театре. Внезапно я всхлипнула и разрыдалась. Потому что знала, что сейчас мне срочно нужно выбрать. Что меня лишили моего времени. И что с Алексом я, кажется, больше никогда не увижусь.
